Мнение о причинах и технологии террора российского политолога И.И.Хохлова

Совсем недавно, каких-то 13 лет тому назад, мир входил в третье тысячелетие с надеждами на новую экономику, под которой некоторые подразумевали свободу финансовых операций, которую несет революция в информационных технологиях и средствах передачи данных, а другие – экономические преимущества новой волны глобализации, объективного, как тогда казалось, процесса, захватившего мир еще с начала 1970-х годов. Казалось, что западная экономическая модель, распространившаяся в предыдущее десятилетие на страны рухнувшего коммунизма, явится образцом и для стран третьего мира.

Однако, процесс глобализации, ускоренный информационной революцией, не приобрел того однонаправленного характера, который предполагался еще в начале 2000-х. Наоборот, он вызвал к жизни экономические механизмы, казалось, давно похороненные в глубине веков. Нелегальные системы денежных переводов, такие как хавала в арабском мире, фэй чьен в Китае, падала на Филиппинах, худж в Пакистане, хуи куан в Гонконге, кса-вилаад в Сомалие и фей кван в Таиланде из локальной экзотики стремительно превратились с организации глобального масштаба, обеспечив финансовой поддержкой глобальную нелегальную торговлю. Сочетание этих систем с новой волной «золотого джихада Салафи», который после терактов 11 сентября 2001 года окончательно приобрел децентрализованную, сетевую форму, привело к формированию совершенно иной экономической реальности, чем та, что представлялась всего чуть более десятилетия тому назад.

Эта новая экономика террора мало кем пока рассматривается как единое явление, хотя в реальности уже представляет собой стремительно расширяющуюся международную экономическую подсистему, которая, благодаря историческим факторам, упомянутым выше, уже стала важной составной частью глобальной экономики как в белом, так и в теневом секторах, с оборотом только теневого сектора не менее 2,5 триллиона долларов, что, к примеру, вдвое больше ВВП России за прошлый 2012 год. Эта новая экономика террора представляет собой своеобразную пищевую цепочку, которая с нижних и до самых верхних ступеней поддерживает и питает глобальный исламистский терроризм.

Особенностью системы является то, что она на всех этапах, начиная с торговли наркотиками и оружием, организации нелегальной иммиграции и отмывки денег, через внешне легитимные схемы, финансовые структуры, фонды и благотворительные организации, осуществляет поддержку, прямую или косвенную, логистическим системам исламистских террористических групп и ячеек по всему миру.

Опасность этой системы не сводится только лишь к финансированию террористической деятельности. Нелегальные финансовые схемы, круговая порука и выбор деловых партнеров по религиозному и даже этническому принципам создают вторую, невидимую простым взглядом, сеть внутри легальных экономических институтов, что разрушает сложившуюся столетиями бизнес-этику западного общества.

Из масштабов сети и характера ее внутренних взаимосвязей, а вследствие проникновения ее отдельных элементов в легальные банковские структуры, становится ясно, насколько значительный валовый криминальный продукт генерирует эта система в реальности. Если западные правительства желают быть эффективными в борьбе с террором, уже давно пора переносить основное внимание на экономический фронт, а не концентрироваться исключительно на военных операциях, на обеспечении безопасности в общественных местах (как, например, на транспорте) и на работе по привычным каналам разведки и контрразведки. Необходим контроль за всей цепочкой движения денежных средство от их появления в ходе торговли наркотиками (в первую очередь, опиатными), оружием, людьми и нелегальным золотом (последнее особенно характерно для Китая и стран Персидского залива), далее отслеживание движения этих средств по системе хавала и ее аналогам (наиболее сложная задача для разведслужб), и далее уже требуется мониторинг «входных точек», когда криминальные деньги из хавалы попадают в легальный банковский оборот.

В реальности исполнители и организаторы конкретных террористических актов являются всего лишь пешками в мировом террористическом движении. Практика показывает, что ни один из организаторов громких терактов последних десятилетий, не говоря уже об исполнителях, не имел доступа к сколько-нибудь существенным экономическим ресурсам, а, наоборот, сильно зависел от постоянных траншей со стороны спонсоров. В настоящее время в исламистском терроре сложилась подрядная система организации террористических актов: крупные спонсоры на конкурентной основе предоставляют денежные средства молодым неизвестным группировкам под проведение громких терактов. Способность группировки проводить теракты масштабно, с привлечением внимания СМИ, целиком и полностью определяет ее финансовое будущее.

В этом плане организации, имеющие постоянные денежные поступления, вроде Аль-Каиды, сейчас целиком сосредоточились на создании террористической инфраструктуры в странах с вакуумом власти, который образовался после «арабской весны» в странах Магриба и, вполне возможно, образуется в самое ближайшее время в Сирии и Турции, что позволит Аль-Каиде создать единый террористический пояс от Персидского залива до Атлантического океана. Столь масштабные задачи, очевидно, возможны лишь при наличии очень серьезного финансирования, которое стало доступно Аль-Каиде после масштабных терактов против американских посольств в Африке, подрыва американского эсминца Коул и, конечно же, событий 9/11 в Нью-Йорке и Вашингтоне. Более мелкие и менее известные террористические организации вынуждены зарабатывать себе реноме путем проведения громких терактов, как в случае с недавней подготовкой теракта в Москве, раскрытого ФСБ. Однако, и в том и в другом случае, деятельность крупных и мелких организаций целиком и полностью зависит от постоянного поступления спонсорских денег. В этом плане перекрытие каналов финансирования этих организаций является наиболее эффективным методом пресечения террористической деятельности. Понятно, что отслеживание движения материальных средств на ранних стадиях (от наркодельцов через хавалу к организаторам) достаточно затруднительно, особенно если учесть, что большая часть средств перемещается в виде золота, однако повышение финансовой дисциплины может воспрепятствовать проникновению этих средств в легальный банковский сектор.

При более детальном исследовании экономики террора мы обнаружим, что существует семь основных типов структур и механизмов, которые обеспечивают функционирование этой экономики. И сейчас мы рассмотрим каждый из этих элементов, имея в виду, что некоторые из них выступают в роли прямых спонсоров терроризма, в то время, как роль других сводится к логистической поддержке и финансовому обслуживанию террористический сетей. Максимум, в чем можно обвинить последних, так это в неразборчивости в выборе деловых партнеров.

1. Исламские банки

Фундаментом всей системы является исламская банковская система, деятельность которой носит глобальный характер и управляется исламским законодательством или шариатом, и, вследствие этого, не очень хорошо понимается как западными финансовыми кругами, так и правоохранительными и разведывательными службами западных государств.

Рассмотрение типичного исламского банка дает понимание того, каким образом система может быть использована как для отмывания денег, поступающих от наркоторговли, незаконного оборота оружия и торговли людьми, так и для непосредственного финансирования терроризма. Это в равной степени справедливо и для тех случаев, когда мы говорим о функционировании исламских банков на собственной территории, так и тогда, когда речь идет об их деятельности в Европе и США под прикрытием финансовых подразделений западных банков, действующих по законам шариата (так называемые «исламские отделения», обслуживающие иммигрантов из мусульманских стран).

Исламский банк или финансовое подразделение западного банка, ведущее свою деятельность в соответствии с шариатом, находятся под наблюдением «шариатского комитета», более известного под названием «Исламский комитет по контролю за законодательством и соблюдением норм исламского права», который действует одновременно и в качестве аудиторского подразделения и религиозного органа. В задачи «шариатского комитета» входит проверка деятельности банка или подразделения на предмет соответствия нормам шариата и определение того, какие финансовые инструменты, используемые банком, соответствуют исламской деловой практике, а какие – нет.

Большинство членов комитета являются исламскими клериками, хорошо знакомыми с нормами шариата, и комитет обладает широкими полномочиями в определении направления развития банка, его инвестиционной политики, включая прямое вмешательство в конкретные банковские операции.

Одним из ключевых понятий, относящихся к нашей теме, является «счет мудараба», который клиент обязан, в соответствии с нормами шариата, открыть в банке для перечисления на него определенного процента от каждой инвестиционной операции на благотворительные нужды в соответствии с обязательствами, налагаемыми шариатом. В зависимости от типа банковского обслуживания, клиенту необходимо отрыть один из двух типов благотворительного счета: «свободный счет мудараба», в рамках которого клиент сам сможет определять, какие благотворительные программы он желает финансировать, или «ограниченный счет мудараба», средствами на котором распоряжается «шариатский комитет». Основной задачей комитета в отношении ограниченного счета является определение суммы и получателя «заката» (расхода на благотворительность). В этом случае клиент банка не знает, какие именно операции финансируются на его деньги. Клиент также не может выбирать между свободным и ограниченным счетами – тип счета зависит от типа проводимых банковских операций и характера банковского обслуживания.

Вдобавок к «счетам мудараба» исламская банковская практика также предполагает использование того, что называют «структурами по управлению активами» или «мушарака» (совместные предприятия) и «мурабаха» (компании, которые банк покупает и продает с целью извлечения прибыли).

Во всех этих случаях, за исключением «свободного счета мудараба», клиент не имеет информации об операциях или стратегиях финансовой организации, которая распоряжается его деньгами. Он также не имеет никакого влияния на то, в пользу каких получателей перераспределяется «закат».

Соответственно, учитывая скрытность, проявляемую исламскими банками и финансовыми институтами, а также плохое понимание руководством западных банков характера функционирования «исламских комитетов» в шариатских подразделениях собственных банков, очевидно, что значительная часть этих неподконтрольных средств перенаправляется на «закаты» в пользу благотворительных организаций, которые могут далее переводить эти средства террористическим группам. Мы знаем, что крупнейшие террористические сети, как, например, Хизбалла, одновременно являются и крупнейшими благотворителями, проводящими масштабные программы в сферах здравоохранения, школьного и дошкольного образования, помощи бедным и бесплатной раздачи еды.

Само собой, что и в случае со «свободным счетом мудараба» клиент имеет возможность переводить деньги в благотворительные организации, являющиеся прикрытием для террористических группировок (правильнее будет сказать, что террористическое крыло является неотъемлемой частью такой благотворительной организации). Понятное дело, что после того, как деньги поступили на счета благотворительной организации, дальнейший контроль над ними полностью утрачивается, и никакой возможности установить их дальнейшее использование не существует.

Многие исламские банки были вовлечены, посредством структур, контролируемых шариатом, в финансирование различных террористических групп (как, например, нью-йоркское подразделение Арабского банка (Arab Bank’s New York branch)) путем перевода существенных денежных средств на счета, принадлежащие благотворительным организациям, связанным с террористическими группами.

Печально известный Международный банк кредита и торговли (Bank of Credit and Commerce International, BCCI), сыгравший важную роль в финансировании моджахедов в период советско-афганской войны 1979-1989 годов, является классическим примером того, как исламский банк может быть полностью захвачен рейдерами, использующими его для отмывания криминальных денег и финансирования терроризма. В пик своего могущества, прямо накануне его искусственного банкротства в 1991 году, после которого банк был поглощен компаниями с Каймановых островов и из Люксембурга, он имел отделения в 70 странах и использовал многоуровневые схемы увода денег в пользу благотворительных организаций, негосударственных организаций и юридических лиц. Все эти организации в той или иной степени контролировались Аль-Каидой. Далее эти средства под видом инвестиций и легальных операций физических и юридических лиц поступали на подставные счета активистов Аль-Каиды в западных странах, где использовались для финансирования джихада.

Также доказаны десятки других случаев, когда исламские банки были прямо вовлечены в финансирование исламистских террористических групп через финансовые организации, действующие в соответствии с нормами шариата. Так, например, банк Аль-Раджи (Al-Rajhi Bank), основанный в 1987 году и входящий в настоящее время в десятку крупнейших компаний Саудовской Аравии, имеет семнадцать зарубежных «дочек» и офшоров (например, в Джерси, на английских заморских территориях, несколько «дочек» в Соединенном королевстве, в голландских Антилах). В этом банке держал свои активы казначей Аль-Каиды Мухаммад Галеб Каладже Зоуяди (Muhammad Galeb Kalaje Zouaydi), который использовал свои счета в банке для перевода средств напрямую с США для финансирования террористических атак в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, терактов на Бали и в Мадриде. По всей видимости, обычная схема с подставными лицами по каким-то причинам не сработала, или организаторы были очень ограничены по времени, поэтому им пришлось переводить деньги напрямую, что, собственно говоря, и позволило ФБР выйти на их след через пять лет после совершения терактов 9/11. Также банк имеет широкие связи и с другими организациями, переводя средства на счета крупных исламских благотворительных организаций, которые поддерживают Аль-Каиду и ее отделения по всему миру, таких как СААР, Исламская мировая лига Барбер (Barber Muslim World League), Международная организация исламской помощи (the International Islamic Relief Organization) и Фонд Аль-Харамайн (al-Haramain Islamic Foundation).

Национальный коммерческий банк (National Commercial Bank, NCB) – первый коммерческий банк Саудовской Аравии, основанный в 1950 году в Джедде. Он контролирует более 30% в Международном банке кредита и торговли, который к концу советско-афганской войны был полностью захвачен Аль-Каидой. Любопытно, что государственная аудиторская проверка, проведенная правительством Саудовской Аравии, установила, что Национальный коммерческий банк только по своим счетам (не считая счетов BCCI, который тогда уже полностью контролировался Аль-Каидой) перевел более 74 миллионов долларов благотворительным организациям, являвшимся филиалами Аль-Каиды.

В следующих частях статьи мы проанализируем, какую роль в финансировании терроризма играют исламские благотворительные организации и мечети, системы неформальных денежных переводов, корреспондентские банки, офшоры, оффшорные финансовые центры и зоны свободной торговли, фиктивные торговые операции и сетевая структура экономической деятельности террористических ячеек.

Кандидат политических наук, научный сотрудник ИМЭМО РАН Игорь Игоревич Хохлов