ГО "Країна ліберальна"

На пути укоренения демократии всегда встает волюнтаризм власти, не желающей в своих планах считаться с ограничениями рынка. Возникающие проблемы в экономике власть использует для сворачивания демократии. При этом эксплуатируются антирыночные мифы и заблуждения людей. Вот как это было с НЭПом.

В 1921г. советское руководство было вынуждено допустить в стране ограниченный рынок. Без него остановилась промышленность, сельское хозяйство, царили голод, народное недовольство, бунты.

Возникновение частного сектора:

Часть государственных предприятий денационализировали, часть - сдали в аренду; частным лицам разрешили создавать промышленные предприятия с числом занятых до 20 человек (позднее “потолок” подняли). На арендованных фабриках могло быть до 300 человек. В целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось до 20% промышленной продукции, 60% розничной торговли и небольшая часть оптовой.

Предприятия сдавались в аренду иностранцам в форме концессий. В 1926-27 гг. работало 117 таких предприятий, на которых трудилось 18 тыс. человек и выпускалось 1% промышленной продукции. В отличие от отечественного частного капитала, концессии были крупными предприятиями и действовали в капиталоемких отраслях тяжелой промышленности, в некоторых их удельный вес был значителен: в добыче свинца и серебра - 60%; марганцевой руды - 85%; золота - 30%; в производстве одежды и предметов туалета - 22%.

В целом, капиталистический сектор в промышленности был невелик: в 1923–1924 гг. около 20 % промышленных предприятий, в основном мелких.

Крестьянину разрешили самостоятельно распоряжаться своей продукцией за вычетом налога государству. Сумма налога была в 2-3 раза меньше сдаваемого ранее в виде разверстки.

За 2 года ограниченного рынка в стране появилась крепкая валюта. Созданная финансовая система к 1924 году оказалась весьма устойчивой и несколько лет выносила и причуды партаппарата, и закупку машин за кордоном, и секретные операции Коминтерна по разжиганию пожара мировой революции. Это было достигнуто за счет запрета финансирования дефицит бюджета эмиссией, хотя по требованию партии, секретная эмиссия на военные нужды выполнялась. Легализовали торговлю наличной валютой при ограничении на валютные операции юридических лиц.

Возродилась кредитная система. В 1921 г. был воссоздан Госбанк, выдававший кредиты на коммерческой основе. В 1922-1925 гг. был созданы специализированные банков, в которых пайщиками были Госбанк, синдикаты, кооперативы, частные лица и даже одно время иностранцы, а также общества взаимного кредита - для частников; сберегательные кассы – для населения. С октября 1923 по октябрь 1926г. число самостоятельных банков выросло с 17 до 61, а доля Госбанка в общих кредитных вложениях уменьшилась с 2/3 до 48%.

В 1922 было признано право на аренду земли и использование наемного труда; отменена система трудовых повинностей и трудовых мобилизаций.

Изменения в государственной промышленности:

Вместо главков были созданы тресты, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска ценных бумаг. 40% трестов имели – центральное подчинение, а 60% - местное. Тресты сами решали, что производить и где реализовывать продукцию, распоряжались доходами и отвечали за убытки, закупали для своих предприятий на рынке необходимые ресурсы. Государственного снабжения больше не было. От размеров прибыли зависели премии, получаемые членами правления и рабочими. Вместо натурального снабжения рабочие стали получать зарплату.

ВСНХ, потерял право вмешательства в текущую деятельность трестов и превратился в координационный центр. Его аппарат был резко сокращен. В начале1922 года Украинскому СНХ непосредственно подчинялось 24 треста, объединявшие 433 предприятия всех отраслей. Восстановлены все металлургические заводы, на пяти предприятиях начался выпуск тракторов. К концу 1925 года восстановлены и расширены все перспективные электростанции, превысившие довоенную мощность на 27%.

Были в 10р. сокращены вооруженные силы, происходило «оживление» Советов, которые в годы гражданской войны превратились в простых исполнителей партийных решений. Старые специалисты привлекались в государственные органы. Повышалась заработная плата технической интеллигенции, создавались условия для творческой работы.

Упраздняется ВЧК, для подавления открытых вооруженных выступлений, борьбы со шпионажем и контрабандой создается Государственное политическое управление при НКВД. Все дела по окончании расследования должны передаваться в суд. Приняты законы, направленные на укрепление правопорядка: закон о трудовом землепользовании, Уголовный кодекс, декрет об основных частных имущественных правах и др. В 1922 г. учреждена Государственная прокуратура, созданы народный, губернский и Верховный суды с выборными судьями и народными заседателями.

Результаты НЭПа:

Прекратился голод. В магазинах появилось изобилие товаров, у людей – работа и зарплата. Прекратились мятежи и восстания. В 1921г. в Украине было более 100 банд, к 1922г. все их участники был амнистированы и вернулись к мирной жизни.

К 1926-1927 году страна достигла экономических показателей довоенных лет.

С 1921 по 1926 г., промышленное производство выросло более чем в 3 раза; сельскохозяйственное - в 2 раза и превысило на 18% уровень 1913 г. За период 1921-1928 гг. среднегодовой темп прироста национального дохода составил 18%.

В Украине в 1927 г. в обрабатывали земли на 10% больше, чем в 1913 г., а зерна уже в 1925 г. произвели больше, чем до войны. Ежегодное производство животноводческой продукции в среднем за 1926-1928 гг. возросло по сравнению с 1909-1913 годами на 26%, а потребление мяса в семьях трудящихся увеличилось почти вдвое. В 1925 г. поголовье скота в крестьянском хозяйстве впервые превысило уровень 1916 г.

Производство продукции тяжелой промышленности в 1925 г. достигло 50 % довоенного уровня, а в 1927 г. превзошло его.

По всей стране возникали торговые дома, торговые сети с довоенным качеством продуктов и обслуживания.

Ограничения:

В промышленности частный сектор был полностью зависим от государства. Он был вынужден, арендовать государственное имущество, работать через государственные биржи, привлекаться к государственным заготовкам.

Ограничения в торговле – спецпатент запрещал торговать перекупленным товаром, а только своим. Указывалось место торговли. Люди постоянно покупали в одном месте, продавали в другом, в массовом порядке контролировать нарушения было нереально.

При торговле в помещениях следовало вести учет, от кого приобретен товар.

Лица, использовавшие наемный труд или жившие на «нетрудовые доходы», входили в категорию граждан, лишенных избирательных прав. Они не могли создавать свои политические организации, издавать газеты или вести пропаганду своих взглядов каким-либо иным способом; не имели права служить в армии, занимать должности в государственном аппарате; были лишены социальных гарантий, в частности, права на пенсию. Дети частных предпринимателей не имели права обучаться в школах с детьми других групп населения. Обладая имущественными правами, так называемые нэпманы оставались, по сути дела, изгоями общества.

От всей суммы выданных государственными банками в 1922 г. кредитов частники получили лишь 15%. Процент кредита для частных лиц был установлен 12% в отличие от 10% для кооперации и 8% для государственных структур. На каждого едока в колхозе приходилось 22 руб. кредитов, а в единоличных хозяйствах 9 руб.

Вопреки мифам, только 15% нэпманов были бывшими капиталистами. 40% – бывшие наемные торговые работники, остальные – чиновники, домохозяйки, красноармейцы, безработные. Совокупный стартовый капитал их всех оценивается суммой меньшей, чем 150млн.руб, что было совершенно недостаточно для серьезного развития, при том, что он был распылен по всему СССР. Бывшие продавцы и приказчики оказались самыми умелыми предпринимателями.

Накопление каптала шло за счет омертвленного государственного. Нэпманы скупали товары в государственных учреждениях, продавали дороже. Эти случаи вызвали массовое возмущение, притом, что товары поступали в оборот, до этого они мертвым грузом годами лежали на складах. 70% государственных заготовок в 1923г. осуществлялось частниками. Бывало частники, получив аванс, не выполняли своих обязательств. Эти случаи подробно описывались на страницах газет. Не говорилось лишь, что благодаря частникам, заготовка кожи и пушнины восстановились на 80% от дореволюционного уровня. Их экспорт стал приносить стране существенную долю валютной выручки. Своей сети заготовителей у государства не было. Через частную торговлю продавалось более половины товаров государственных торговых организаций.

Положение частной промышленности.

Частный сектор в промышленности СССР в 1925/26 г. составил 17,2% общего количества предприятий, 10–12% валовой продукции, 5% числа наемных рабочих. Цензовая же частная промышленность занимала 16,7% от числа всех цензовых промышленных предприятий, 2,3% всей численности рабочих и давала 4,2% всей выпускаемой в стране продукции. Основная масса частных предприятий были мелкими с 3–5 наемными рабочими. По своей мощности и технической оснащенности самые крупные из них на порядок уступали государственным заводам: более 40% вообще не имели механических двигателей, производственный процесс в основном осуществлялся вручную. Число работающих на 1 частном предприятии в среднем было в 10 раз меньшим, чем на государственном. Удельный вес наемного труда на частных промышленных предприятиях не превышал 30%. Остальные 70% приходились на владельцев предприятий, непосредственно участвовавших в производстве, и членов их семей. Вместе с тем средняя выработка продукции на 1 рабочего в частной промышленности почти в 2 раза превысила соответствующий показатель государственной промышленности.

По наблюдениям видного хозяйственного работника 20-х гг. Г. Ломова, сами рабочие частных предприятий в большинстве своем были уверены, что государственная промышленность неизбежно была бы побита частными капиталистами, если бы последним «дали волю». Они считали, что только благодаря административному «зажиму» частные предприниматели «держатся в определенных рамках».

У крупных частных предприятий не было перспективы. Предприятия, с числом наемных рабочих больше 20, могли быть «предметом частной собственности не иначе, как на основании концессии, испрашиваемой у правительства». Но владельцу, например, табачной фабрики из дальней области не реально было ехать в Москву заключать договор с правительством на «внутреннюю концессию». В результате в СССР не было ни одной внутренней концессии. Имевшие средства для расширения своего бизнеса предприниматели не вкладывали их в одно крупное предприятие, а дробили на ряд мелких производств полукапиталистического типа.

Аналогичная ситуация складывалась в деревне, где середняки составили до 90% всех крестьян. Кулаки сознательно дробили свои хозяйства, продавали скот, чтобы превратиться в середняков и избегнуть административного и налогового пресса власти.

В сфере мелкого и кустарно-ремесленного производства товаров широкого потребления частные предприниматели заняли лидирующее положение. На их долю приходилось более 68% выпуска всей кожевенно-меховой продукции, 57.4% пищевой (мука, крупа, растительные масла, хлеб), 41% деревообработки, 25.6% металлообработки.

Налоги:

Сельскохозяйственный налог крестьянство могло по выбору вносить в натуре, либо деньгами. С 1924 г. налоги стали приниматься только в денежной форме. Всего было 13 видов налогов на крестьянина: гужевой, топливный, подворно-имущественный и т.д. Развитие народного хозяйства, доходы госбюджета формировались в основном за счет доходов крестьянства. В 1923—1924 гг. сельхозналог дал около половины всех налоговых поступлений, или около четверти всех денежных поступлений в бюджет.

Городские жители облагались промысловым и подоходно-поимущественным налогами. Промысловый налог платили все предприятия. Платежи государственных предприятий имели формальный характер, поскольку вся их прибыль распределялась централизованно. В состав промыслового налога входили уравнительный сбор и патентный налог. Стоимость патента зависела от вида занятий и географического положения региона. Уравнительный сбор в пищевой промышленности составлял от 1,5 до 2 %, на предметы роскоши — от 2 до 6 % от оборота. Хотя коммунисты, как все левые, выступали против оборотных налогов, потребность в деньгах заставила забыть о принципах.

Подоходно-поимущественным налогом облагались городские жители, получавшие ежегодный доход в пределах установленного уровня и обладавшие имуществом в пределах установленного лимита, а также акционерные общества, товарищества и т. п. Поимущественное обложение затрагивало предметы быта, роскоши, производственное оборудование частных предприятий, запасы сырья, товаров и т. д. Государственные предприятия освобождались от поимущественного обложения. Оно возрастало по мере увеличения размера имущества. В результате всякое слияние капиталов (создание товариществ, акционерных обществ) вело к удвоению и утроению обложения. Дважды по сути дела облагались и доходы участников акционерных обществ: сначала как совокупный доход, а затем как выплаченные дивиденды.

Прогрессия подоходного налога колебалась в пределах от 0,8% до 15%.

Рентный налог в городах состоял из основной и дополнительной ренты. Основная рента взималась в размере средней доходности сельскохозугодий в данной местности. Дополнительная рента с городских земель взималась в зависимости от доходности строений, возведенных на этой земле, от местонахождения участка (в центре города она повышалась) и была в несколько раз выше ренты основной.

Гербовым сбором облагались не только услуги, оказываемые гражданам, но и внутрихозяйственный оборот документов.

Кризис 1923г.

Как только положение на рынке нормализовалось, партийное руководство, забыв о рыночных ограничениях, захотело денег. Появились планы строительства, государственные монополисты произвольно устанавливали цены, намного превышавшие рыночный уровень.

В результате завышения цен на промышленные товары возникли "ножницы цен". Соотношение между стоимостью сельскохозяйственной и промышленной продукции за время с 1 января по 1 ноября 1923г. изменилось с 1:1,7 до 1:3,1. Так, 1 пуд ржи 1 января 1923г. стоил 1,5 аршина ситца, а 1 сентября всего лишь 0,5 аршина. "Руб. пшеничка, сiм п'ятдесят спiдничка i 250 бричка. Оце тобi i змичка", - говорили крестьяне о смычке города и деревни.

Партийные активисты увидели причину кризиса в стихии рынка. Были приняты административные решения. С одной стороны – сокращение затрат в калькуляциях госмонополий, рост экспорта зерна. С другой – административный нажим на частника.

Вытеснялся частной опт, чтобы не создавалась замкнутая частная система, например, от заготовки кожсырья до продажи обуви, и не концентрировались капиталы. Прекратился товарный кредит частникам от госторговли. Кредитование частного опта было запрещено, ставки остальным частникам выросли до 16-18% годовых. Вводился принудительный ассортимент. Частник ограничивался в заготовке зерна, кожи. Развивалась госторговля.

В 1924г. фининспекторам была дана команда увеличить обложение частников, которых обязали вести торговые книги. Форма книг не была утверждена, на основе чего инспектора стали книги браковать и устанавливать налог произвольно. Не способный выплатить такую сумму частник разорялся. Иркутский губисполком с чувством выполненного долга рапортовал летом 1924 г.: «Налоговая политика, имеющая своей целью задавить частника-спекулянта, в конечном результате привела к тому, что все крупные частные товарищества ликвидировались»

29 октября 1924 г. принимается новое положение о подоходном налоге. Нетрудовые элементы выделялись в специальную категорию «В». Прогрессия увеличивается до 30% плюс 25% надбавка в местный бюджет. Проводится принудительная подписка на первый и второй выигрышные займы, вводится высокий целевой квартирный налог на нужды рабочего жилищного строительства, взимаемый с частников и доходивший до 10 руб. в месяц с квартирной сажени. Плата за коммунальные услуги (квартиру, воду, канализацию и т.д.) для частников была значительно поднята, увеличено и косвенное обложение. За пользование электроэнергией, например, частные предприниматели должны были платить в три раза больше, чем рабочие и служащие.

Количество магазинов и общее количество торговцев уменьшилось, возродилась натуральный обмен на рынках.

Общественное бойкотирование частных торговцев, начавшееся, как писала советская пресса, «под звуки радостных литавров», столкнулось с пустыми полками кооперативных магазинов. В результате бойкотировавшие опять оказывались в частной лавке.

Результат – усиление спекуляции частников, дефицит в торговле. Попытка вытеснить частника из заготовки зерна, кожи провалилась, т.к. государство не справилось.

Таким образом, получив первый результат от рынка, партийное руководство попыталось его свернуть. Неудача заставила вернуться к рыночным регуляторам, сократив планы и желания. Как выяснилось, ненадолго.

Кризис 1925г.

В 1925 году были провалены хлебозаготовки. Ощущая дороговизну и хронический дефицит промышленных изделий, крестьяне держали часть товарного хлеба в своем хозяйстве, ожидая более выгодных цен. Осенью крестьяне отказались продавать государственным заготовителям хлеб по предложенным ценам. За октябрь - декабрь 1925 года государство заготовило менее половины запланированного хлеба. Стимулировать продажу хлеба путем дополнительного снабжения деревни ходовыми промышленными изделиями по приемлемым для крестьян ценам не удалось. Промтовары осели в городах, где также начал развиваться острый товарный голод, вызванный развитием промышленности и госторговли. Был сорван план экспорта, уменьшив импортные возможности, достаточных валютных резервов страна не имела. Начали расти цены, как оптовые, так и розничные. К концу года стал ощущаться острый дефицит сырья, топлива, строительных материалов, квалифицированной рабочей силы. Главную причину возникших трудностей экономист Л.Н.Юровский видел в чрезмерных планах хозяйственного развития, в первую очередь, капитального строительства, что и вызвало кредитно-денежную инфляцию. В ноябре 1925 г. Политбюро признало нереальность принятых планов. На 1/4 были сокращены планы хлебозаготовок и капитальных работ в промышленности, на 1/3 - экспорта. В 1926 году общий размер сельскохозяйственного налога был снижен с 313 до 245 млн. рублей, запретили все незаконные дополнительные местные налоги, которые взимались с крестьян. Вводилось поощрение хозяйств, производящих товарный хлеб.

С 1925г. сняли ограничения на частника, разрешили кредит, отменили принудительное размещение государственных займов, предоставили льготы по взиманию с частных предпринимателей арендной платы за помещения, нормы доходности при налогообложении уменьшили почти в два раза. Отменили принудительный ассортимент.

В результате к 1926г. выросли как общее количество частных предприятий, так и его удельный вес в торговле.

Экономическая система была уравновешена, цены остановлены. К осени 1926 г. было достигнуто спокойное состояние товарного рынка, осторожная кредитно-денежная политика, относительно стабильные цены, рост валютных резервов.

Проблемы:

Высокие темпы роста не обеспечивали качественного роста индустрии. Они создавались за счет введения в действие основного капитала, созданного еще до революции. Достигнув в результате нэпа довоенного уровня экономики, СССР остался на той же стадии развития, которую Россия достигла накануне революции. Промышленность давала до 25% национального дохода, а сельское хозяйство - 50%, в нем было занято до 80% работающего населения страны, велось оно домашним способом. Объем и качество промышленной продукции существенно уступал соответствующим показателям индустриальных держав.

Частная промышленность не могла решить эту проблему из-за наложенных на нее ограничений. Она не могла ни сконцентрировать нужный для развития капитал, ни легализовать его из-за высоких налогов, административных запретов, произвола чиновников. Было выгодно маскироваться под кустаря в городе или середняка в деревне, дробить свои капиталы. Такой сельский частник не мог предъявить спрос на сложные промышленные товары, а городской – наладить их производство.

«Для развития капитализма, — писал известный русский экономист 20-х гг. С. Прокопович, — нужны капиталы и капиталисты, гражданское право, признающее свободу частнохозяйственной инициативы и право собственности, суды и полиция, неприкосновенность личности и свобода печати, демократия и парламентаризм». В создавшихся же условиях НЭП не мог быть основой развития страны.

У Государства не было достаточных средств для нового строительства, всякая попытка их изъять с рынка и сконцентрировать у себя приводила к разбалансированию рынка, дефициту в торговле, росту цен и спаду производства.

Связанные с Троцким экономисты предложили свой пятилетний план индустриализации, учитывавший реалии рынка. Он предусматривал как временную меру неэквивалентный обмен с селом и постоянно – переобложение частника. За счет этого предполагалось собрать деньги на развитие. По оценке этих экономистов у частников скопилось 1.6млрд.р. На имеющиеся средства предлагалось сначала развивать энергетику и инфраструктуру, потом перейти к строительству предприятий, удовлетворяющих спрос села, вытеснив частника на основе крупной машинной индустрии из пищевой, легкой промышленности. Только после этого, получив деньги от увеличения производства в сельском хозяйстве и легкой промышленности, создав спрос на станки, машины, металл, перейти к созданию тяжелой промышленности. Это был уникальный по тем временам план, предвосхитивший европейские послевоенные индикативные планы. Этот план – скорее прогноз, в который государство вмешивается в рамках имевшихся у него ресурсов, стараясь добиться важных для него экономических и социальных целей. Реально ли было его реализовать в те годы? Этого уже не узнать.

Экономисты-рыночники были против плана индустриализации. Юровский, Кондратьев, Громан доказывали, что забрать деньги с рынка на планы строительства – разрушить рыночное равновесие, вызвать дефицит товаров, ухудшить жизнь населения.

Сталин поддержал рыночников, в то же время, потребовав создать и реализовать совершенно другой 5-ти летний план, не имевший отношения к экономике, не опиравшийся на имевшиеся ресурсы и потребности.

В 1925г. он возражал Троцкому, предлагавшему строить ДнепроГЭС, объясняя, что на это нет денег. В 1926 с Троцким расправились и ДнепроГЭС начали строить. Осуждая Троцкого за идею переобложения частника, власть дает фининспекторам устное указание облагать его непосильным налогом. Переобложение для Троцкого – длительная политика выманивания у частника средств на индустриализацию. Осудив неэкономический метод руководства, Сталин уничтожил частника в течение 2-х лет. Почему? Очевидно, тут дело не в экономике и не в индустриализации.

Словесная поддержка экономистов не помешала их вскоре репрессировать. Борьба вокруг экономики оказалась инструментом решения вопроса власти.

Политическая опора власти или Кому не нравился НЭП:

1. Чиновники.

В Москве к 1920 году был миллион жителей, из них треть - дети, а из взрослых 231 тыс. человек состояли на государственной службе! Только «совбарышень» было сто тысяч. Большинство из них служило в Главках (главных комитетах) - Главспичка, Главтабак, Главкожа, Главкрахмал, Главторф, Главтекстиль, Главтоп. Летом 1920 года таких главков было 49. Например, в 1921-22-м году для размещения управленческого аппарата Сев-Западной коммуны (управляла северными губерниями) не хватало тех помещений Питера, в которых до революции размещался весь управленческий аппарат Российской империи.

К 1923 году из-за децентрализации системы управления аппарат сократили почти втрое до 91 тыс. Аналогичные процессы проходили во всех областных центрах. Но главную роль играли столичные чиновники. Эта псевдоинтеллигентная публика, вариант «советской общественности», составила основу поддержки власти. На нее работала столичная печать, травившая нэпманов в каждом выпуске, писатели и режиссеры, высмеивавшие нэпманов в пьесах и книгах. Эти люди имели друзей, родственников среди руководства страны, армии, промышленности, деятелей культуры. Они определили моральный климат неприятия нэпа.

К слову, сегодня аналогичный слой населения составляет основу оппозиции либеральным реформам в Грузии.

2. Сельская беднота

Политика власти на селе была направлена на поддержку бедных слоев населения, неспособных самостоятельно себя материально обеспечить. Препятствуя политической организации богатых, обеспеченных крестьян, власть создала Комитет незаможных селян, имевший ряд функций государственной власти. Например, Полтавский КНС отчитывался в 1921г.: «Во всей губернии КНС производят отчуждение у кулаков земель и домов для комнезаможей и переселение кулаков в дома незаможников, конфискацию имущества, инвентаря кулаков и раздел его между незаможниками и семьями красноармейцев, аресты кулаков и отсылку их по приговорам комнезаможей в лагерь для принудительных работ». Комнезамы сотрудничали с налоговыми комиссиями, им выделялась часть реквизированного имущества зажиточных хозяйств.

"КНС,- отмечал в 1925г. пленум ЦК КП(б)У,- являются фактической организацией власти в деревне, имея подавляющее большинство в Советах, а во многих случаях и заменяя собой эти последние". В 1923 г. в состав КНС входило 516014 человек, а в 1924г. уже 686304. Лишь 10% их членов относились к середнякам. Членам КНС принадлежало большинство мест в советах, кооперативах, руководстве общества взаимопомощи.

С началом НЭПа КНС стали общественной организацией без властных функций. "НЭП натолкнулся на глубокое сопротивление комнезамов", отмечал секретарь ЦК КП(б)У Мануильский

«Недавно раскулачивали, били зубы, а теперь власть их», писал селькор из Полтавщины.

3. Ветераны партии, войны.

Многие из них не имели образования и опыта мирной работы, но имели друзей и знакомых среди высшего руководства, заняли высокие посты в результате революции и войны, совершенно им не соответствуя. НЭП проявил их неспособность конкурировать с частником, соответствовать требованиям рынка. Так, в Томске раскрыта организация по совершению терактов против частников. Ее члены, ветераны Гражданской войны, просили в ГПУ ордера на аресты, не скрывали своей деятельности, были убеждены, что действуют в рамках партийной линии.

Все эти категории граждан объединяло одно – они были зависимы от власти, неспособны без ее помощи поддерживать требуемый ими уровень жизни.

Власть должна была поддерживать этих людей, обеспечивая им налоговые льготы, прямые выплаты из бюджета, политически организуя их в свою поддержку. На это нужны были деньги и немалые, их надо было забрать с рынка, забрать у частника, у инвестора.

Новая элита, сконцентрированная в "командных высотах" (то есть в крупной государственной промышленности), требовала денег. Финансовые ограничения крепкого червонца ее не устраивали, в 1925г. с требованием эмиссии единым фронтом выступили сторонники и Сталина, и Троцкого - в 1925 году вещь небывалая. Троцкий прямо призывал "покончить с трехлетней традицией фактического руководства хозяйством через Наркомфин, для которого все пути хороши, раз они поддерживают червонец". Сталин согласился со злейшим врагом, и в 1926 года наркомфин Сокольников был снят с должности и вскоре репрессирован. Вместе с ним сняты и репрессированы ведущие финансисты страны.

Не считая тратить деньги на международные проекты.

1926 г., май-июнь. "Золото Коминтерна" британским шахтерам (всеобщая забастовка). Политбюро ЦК КПСС выделяет Коминтерну несколько млн. руб. (из фондов НЭПа).

1927, декабрь - "мировая революция" в Кантоне (Китай); 1926 г. - уличные бои в Вене (Австрия).

Деньги были потрачены немалые, но попытки установления контроля над английскими тред-юнионами, китайским Гоминьданом провалились. Международное положение страны ухудшилось, возникли проблемы с экспортом.

Кризис 1927г. и сворачивание НЭПа.

В силу ошибок в ценообразовании, недостатка промтоваров в деревне и т.п., крестьянство осенью - зимой 1927 года сократило продажу хлеба государству.

В 1925 г. в городах не было серьезных перебоев со снабжением хлебом, потому, что падение централизованных хлебозаготовок компенсировали частные заготовители. А в конце 1927 г., хотя плановые заготовки за 2-е полугодие на 10% превысили уровень 1925 г., хлеба повсеместно не хватало, за ним выстраивались огромные очереди, так как частные заготовки были запрещены. Началась продовольственная паника, с учетом международных осложнений население готовится к войне.

Кризис можно ликвидировать, уменьшив контроль, дав свободу частнику.

Руководство страны выбрало путь контроля над ценами и насилия над частным производителем, торговцем. Эти меры встретили поддержку в обществе, и привели к росту цен, голоду, тотальному контролю власти.

Реформа подоходного налога в сентябре 1926 г. значительно усилила налоговый пресс на частных предпринимателей. Налог стал взиматься с совокупного дохода, а не каждого источника, как ранее. Прогрессия подоходного налога в отношении частников повышена до 45%, то есть в 1.5 раза., в то время как государственные и кооперативные организации продолжали выплачивать 8%. В 1926/27 г. по сравнению с предыдущим годом частная торговая сеть сократилась на 21,2%, а в 1928г. еще на 15%. Возникли «торговые бреши», т.е. районы, в которых не оказалось торговых предприятий. Ведь еще в 1927г. 2/3 покупок население СССР делало у частника.

Ужесточалась политика налоговых органов, частнику вменяли доход, который он не мог выплатить.

Аналогично выживали крепких крестьян на селе.

В 1926/27гг. в сравнении с предыдущим годом середняки и зажиточные крестьяне увеличили уплату налога соответственно на 10-30% и 80-130%.

К 10-летию Октября дополнительно освобождаются от уплаты единого сельхозналога еще 10% крестьянских хозяйств. ранее такая льгота распространялась на 25% крестьянских хозяйств. В результате в 1927/28 г. 14% самых зажиточных хозяйств платили 30% от общей суммы налога, а в 1928/29 г. эта уже более 60%.

Следующим шагом было Постановление ВУЦИКа и СНК УССР в январе 1928г. "О самообложении населения по удовлетворению его общественных потребностей". К единому сельхозналогу добавили самооблог, размер которого до 35% от общей суммы сельхозналога. Одновременно был объявлен заем на 100 млн. руб. Сеять, заниматься промыслами стало невыгодно, т.к. патент на промыслы и дополнительный налог на богатство уменьшал достаток семьи. Крестьянин Осадчий из Бердичевщины писал: "Может быть я и кулак, т.к. я имею прибыли по подсчетам сельсовета 800руб. Продналога мне начислили 120руб. 25коп., самооблога 75руб. 22коп. Итого я должен заплатить 195руб. 47коп. Я имею 7 десятин 3 сажна никуда не годного песка, а также имею очень хорошую рамочную пасеку. Когда меня зачисляют в кулаки, т.е. враги государства, значит, весной я ликвидирую пасеку. Буду собирать по 3коп. с десятины, но зато не буду считаться врагом государства. Хотя и не буду приносить пользы, но зато буду числиться незаможником, буду фундаментом государства, хоть и гнилым, но фундаментом».

В 1926 г. в дополнение к подоходному налогу ввели налог на сверхприбыль от 6 до 50 %. Им облагался прирост прибылей частных торговцев и промышленников по сравнению с предыдущим годом, а с 1927 г. как превышение нормативно-установленной прибыли.

Закрытие частных кожевенных заводов лишило рынок кожи. На скупку кож не выдавали кредиты. Дефицит кожи и изделий из нее продолжался несколько лет.

Частника выдавливали из заготовок, запрещая перевозки товаров на транспорте.

Предприниматели реагировали по-разному. Наиболее предусмотрительные поняли, что их время кончилось. Они скупали валюту, переправляли ее заграницу. Большинство надеялось, что это – очередной политический изгиб, который надо перетерпеть. Мол, они там наверху очередной раз переругаются и вернут возможность работать, без этого же нельзя, товаров нет, очереди, голод. Однако борьба наверху закончилась, власть окрепла, ее перестали пугать экономические сложности, инфляция, дефицит торговли, голод.

Частники, пытаясь работать, применяя разные ухищрения.

Маскировались под кустарей, кооператоров, пользуясь тем, что кустарь работал, в основном, с частником, но не платил уравнительного, рыночного сбора и т.д.

В ответ на запрет грузоперевозок большую партию разбивали на малые и перевозили как пассажирский багаж.

Не продавали товары в госторговле – нанимали безработных, которые выстаивали очереди и скупали товары.

В начале 1928 года стали использовать чрезвычайные, административно - принудительные меры. Арестовывали за неуплату повышенных налогов, скупку товаров, торговлю. За отпуск товара частнику торговых работников снимали с работы, репрессировали вплоть до расстрела. Бригады налоговиков вместе с рабочими обходили частников, обыскивали, отнимали имущество. Привлечение рабочих позволяло контролировать финорганы и создавать в обществе атмосферу нетерпимости к частному собственнику.

Свернули хозрасчет, самостоятельность предприятий, увеличии цены на промтовары.

Оживились комнезамы, выселявшие кулаков, отнимавшие зерно и землю. В ответ крестьяне нападали на незаможников. С октября 1928г. по 1 февраля 1929г. по Украине зарегистрировано 290 случаев таких нападений, их количество росло с 117 за 1-е полугодие 1928г. до 302 за 2-е. Во время НЭПа терактов не было.

С февраля 1929г. в городах вернулись карточки, исчезнувшие с введением НЭПа.

Преувеличение негативной и игнорирование позитивной роли частного капитала.

Частные предприниматели, поставленные в неестественные условия, вели себя в соответствии с ними. Когда давление ослабевало, они работали с пользой для страны. Но чаще оно усиливалось. Люди использовали все недостатки, неповоротливость, коррумпированность государственного аппарата. На ограничения отвечали спекуляциями, обманом, повышением цен. Недостаток кредита вызвал к жизни нелегальных ростовщиков, бравших средства у населения под низкий %, дававших производственникам под высокий.

Не имея возможности инвестировать средства в развитие, увеличивали личное потребление. Выжить в таких условиях обычно удавалось не самым культурным гражданам с не самыми высокими вкусами и широким кругозором.

Экономист А. Югов: «Сегодня частному промышленнику сдают в аренду предприятие или разрешают торговлю, а завтра, ввиду нового зигзага политики, его разоряют и ссылают к Полярному кругу. Сегодня разрешают частные ОВК, а завтра, придравшись к ничтожным нарушениям формальных норм, их закрывают. Особым декретом демуниципализируют нерентабельные дома, а через несколько лет, после того, как частные владельцы привели дома в порядок, их снова отбирают, так как они стали рентабельны».

Удельный вес предпринимателей, использующих наемный труд, составлял 0,7% к общей численности городского населения. Уровень доходов этих людей в расчете на душу населения в 1925/26 г. был в 4,7 раза больше, чем среди несельскохозяйственного населения в целом. Доходы же торговцев IV–VI разрядов и владельцев цензовых промышленных предприятий превышали средние доходы граждан в 10 раз и более. Аналогичная картина наблюдалась на селе. Кулаки составляли не более 10% сельского населения, их уровень жизни существенно отличался от уровня односельчан.

Это была небольшая социальная группа, уничтожить которую не составило особого труда. Противостоящие им, зависящие от власти слои были многочисленнее, политически организованнее и активнее. Интеллигенция, крестьянство, производственники пассивно отнеслись к уничтожению частной собственности. Во многом этому способствовал негативный имидж нэпмана, созданный столичной «общественностью», с другой стороны, отталкивали негативные черты самих нэпманов.

Персонификация общественных процессов никогда не приносила пользы. Частники были такими, какими им позволяла быть власть. Люди видели частника спекулянта, ведущего разгульную жизнь под примитивную музыку. Городское население одобрило подавление нэпа и получило голод, карточки вместо торгового изобилия. Инженеры, крестьяне не возражали против сворачивания нэпа и получили процессы над инженерами-вредителями, коллективизацию, Голодомор. Уничтожив предпринимательство, власть взялась за те слои населения, которые, имея собственность или квалификацию чувствовали себя независимыми от нее. Нужен был не инженер, имеющий собственное достоинство, обеспеченное высокой квалификацией, а послушный, знающий, что только благодаря власти он может заниматься своим делом. Да и кому еще, если других работодателей не осталось. Главными инженерами заводов и строек первых пятилеток были осужденные, присланные «на перевоспитание». Дальше перевоспитание продолжилось в шарашках, в них вернувшиеся с лесоповала были благодарны за возможность жить в человеческих условиях и работать по профессии. Коллективизация, Голодомор превратили крестьянина-собственника в социалистического колхозника. Дальше пошла творческая интеллигенция: уничтожили национальные уклоны, творческие группы, объединили в Союзы писателей, художников. Постепенно добрались до каждого, поставив его в строй строителей коммунизма или лишив, в лучшем случае, возможности работать, а в худшем и жизни. Наличие простых продуктов в магазине стало восприниматься как счастье, а если без очереди, как неслыханное счастье. «За кефир отдельное спасибо всем».

А начиналось все безобидно. Из экономики изымались кулаки-мироеды, частники-спекулянты, власть устанавливала контроль над ценами, собирала средства для строительства заводов.

При написании материала использовались источники:

Сборник  Частный капитал в городах Сибири