В последнее время политиками, политологами, журналистами и прочими публицистами, было немало сказано и написано по поводу того, что в нынешних политических реалиях, традиционное деление партий и политиков на <правые> и <левые> утратило свою актуальность. Тем не менее, в политической жизни нашей страны, спекуляция данными терминами продолжается. И конца этому процессу не видно.

Эта тема, на наш взгляд, является актуальной всегда. И недавние события в Украине - прямое тому подтверждение. Сначала прохождение <ультраправой> националистической партии <Всеукраинское объединение <Свобода> в украинский Парламент стало поводом для многочисленных сенсационных заголовков типа <Правизна поднимает голову в Украине>, <Украина стремительно правеет> или даже <Фашизация Украины>. Не прошло и полугода, как в связи со знаменитым <антифашистким митингом> и его печальными последствиями, снова появился повод говорить о засилиии <ультраправых> в отечественном политикуме. Причем, обвинения в <фашизации страны> и <правизне> и <ультраправости> звучали с обеих сторон.

<Левые> и <правые>, всё еще, являются расхожими политические терминами. Это ярлыки, которые наклеивают на те или иные партии и движения, чтобы более четко определить их место в политическом спектре. Появление данных понятий, обычно, возводят к французским событиям конца XVIII века. В тогдашнем представительном органе сторонники действующего порядка - роялисты, уселись справа от председательствующего, а их противники, приверженцы социально-политических реформ, соответственно, выбрали места слева. Между ними устроились представители <болота> того времени - депутаты умеренных политических взглядов, которые своим присутствием между непримиримыми соперниками не давали им, элементарно, передраться друг с другом.

Вот так эти термины и закрепились. Изначально, <правыми> считались сторонники власти, а <левыми> - оппозиция. Только и всего. Не сложно догадаться, что с тех пор многое изменилось. Власть и оппозиция много раз менялись местами, возникали новые политические силы и идеологии. А деление на <левых> и <правых> сохранилось.

Подобный подход, изначально, прижился и в русскоязычном обиходе. Например, А. С. Изгоев писал в знаменитом сборнике <Вехи> в 1908 году: <Обратите внимание на установившуюся у нас в общем мнении градацию <левости>. Что положено в ее основу? Почему социалисты-революционеры считаются "левее" социал-демократов, особенно меньшевиков, почему большевики <левее> меньшевиков, а анархисты и максималисты "левее" эсеров? Ведь правых же меньшевики, доказывающие, что в учениях и большевиков, эсеров и анархистов много мелкобуржуазных элементов. Ясно, что критерий <левости> лежит в другой области. <Левее> тот, кто ближе к смерти, чья работа <опаснее> не для общественного строя, с которым идет борьба, а для самой действующей личности>.

То есть, чем человек радикальнее, чем больше ненавидит власть и готов бросаться, к примеру, с <Коктейлем Молотова> на танки, лезть на баррикады, громить магазины, тем он <левее>. И чем больше таких <горячих голов> в политической силе, которую он представляет, тем сама эта сила становится <левее>.

Иллюстрацией такого подхода были и события 2004 года, вошедшие в историю Украины как <Оранжевая революция>. Когда лидер левой партии - одной инициаторов акции <Украина без Кучмы> Александр Мороз, войдя в созданную правящую коалицию с политической силой Виктора Ющенко, из социалиста стал национал-социалистом, <левые> стали <правыми>, а оппозиция - властью. Со всеми вытекающими.

Казалось бы, такой подход работает, т.к. при нем всё понятно: <правые> - это те, кто при власти. А <левыми>, соответственно, являются их противники. Тогда, в чем же дело? Почему тогда в современном мире термины <правый> и <левый> употребляются в совершенно ином контексте?

А вот почему. Попробуйте объяснить при помощи названного подхода следующую ситуацию: в конце 80-х-начале 90-х годов стремившиеся к власти <демократы> называли <левыми> себя, а <правыми>, соответственно, своих противников-партократов, номенклатурщиков, то есть, коммунистов-ортодоксов. Прошло меньше десяти лет, и радикальные реформаторы и псевдолибертарианцы создают движения, которые всем нам известны уже как правые, националистические (<национал-демократические>).

Что делать, когда власть и оппозиция меняются местами, в то время как их программы, за исключением некоторых незначительных корректив, остаются прежними? Вот для этого и появилась всем известная классификация, согласно которой деление на <правых> и <левых> происходит в зависимости от их программы и лозунгов. <Левыми> в современном мире принято считать сторонников социальных реформ, государственного вмешательства в экономику и частную жизнь граждан, <выравнивания> стартовых возможностей путем перераспределения экономических благ в пользу наименее состоятельных граждан. <Правыми> - сторонников традиций, свободного рынка, индивидуализма и, внезапно, националистов.

Уже здесь закрадывается противоречие, особенно ярко прояющееся в постсоветских странах.

 Ведь большинство националистов являются противниками индивидуализма, ставя интересы нации выше других ценностей, в том числе - интересов каждого отдельного индивида. Да и свободный рынок националисты не больно-то жалуют. По тем же причинам, желая преференций для всего <национального>, а национализацию предприятий считают благом. Какой уж тут <свободный рынок>.

Такие парадоксы в странах бывшегоСССР встречаются на каждом шагу. К правым обычно причисляют и монархистов, и неофашистов, и либералов. И те, и другие всячески открещиваются от подобного родства. Например, в Российской Федерации, Между <Союзом правых сил> и <Союзом русского народа> действительно мало общего, но столь же мало общего у СПС и с <левым> РОТ Фронтом. Если говорить начистоту, то в определенном смысле, у РОТ Фронта куда больше общего с Союзом Русского Народа, чем у тех и у других с СПС или <Яблоком>. То же <Яблоко>, обычно, относят к <правым>, хотя по всем программным документам и деятельности - это, скорее, социал-демократы. <Левые>, а уж никак не <либералы>.

Впрочем, <красно-коричневая> публика, монополизировавшая бренд <русский патриотизм> - она такая. Не имея четких политических и экономических убеждений и слабо разбираясь во всём этом, её представители записывают в <либералы> (а те, кто пытается выглядеть умнее, чем есть на самом деле, - в <неолибералы>) любого, чьи взгляды на политику и роль государства в жизни общества им не нравятся.

Именно эти, с позволения сказать, <товарищи> и заполонили у нас <левую> нишу , не имея с левой идеологией, на самом деле, ничего общего. Они искренне убеждены, будто бы <проклятые либералы на Западе>, а вовсе не их, по идее, единомышленники социалисты и коммунисты, легализуют однополые <браки> и прочую <либеральную мерзость>. При этом, они не стесняются проводить параллели между собой и левыми парламентскими партиями Европы. <Смотрите, во всех европейских парламентах есть социалисты, социал-демократы или <крайне левые>. Однако спектр идей и взглядов наших <левых> (а на деле - <красно-коричневые>) кардинально отличается от взглядов европейских левых. Какие же лозунги и цели наших названых <левых>:

1. Возврат к порядкам, которые были в СССР.

2. Создание союза с Российской Федерацией (а в России - восстановление Имперского могущества, создание стран-сателлитов, политический и экономический контроль над ними).

3. Борьба с гомосексуализмом.

4. Восстановление смертной казни как высшей меры наказания.

5. Русский национализм. Борьба с украинством.

6. Ненависть к американцам и европейцам. И всем, что связано с США и, в меньшей степени, Евросоюзом.

7. Реванш за поражение Советского блока в <Холодной Войне>.

8. Наращивание военной мощи и пропаганда милитаризма.

Для сравнения, что же пропагандируют левые на Западе (да и, по большому счету, во всём остальном мире)?

1. Защита всех видов меньшинств (в том числе - сексуальных).

2. Борьба с загрязнением окружающей природной среды.

3. Поиск альтернативных источников энергии.

4. Прогрессивный налог.

5. Демилитаризация.

6. Интернационализм.

7. Мягкая миграционная политика

8. Мультикультурализм.

Как видим, тут не так уж много общего. Практически ничего. Многое, что близко нашим - украинским и российским <левым> было бы ненавистным левым во всём остальном мире и наоборот.

Тогда, возможно, они являются <правыми> как Тягныбок и ВО <Свобода>? Это и так, и не так. Действительно, у наших <красно-коричневых> на Юго-Востоке Украины намного больше общего с Тягныбоком, чем с Франсуа Олландом, Тони Блэром и европейскими левыми. В наших реалиях всевозможные Витренки-Симоненки-Грачи и им подобные, как раз и выполняют роль <Свободы> на Юго-Востоке. Партии, пропагандирующие что-то близкое к европейским социалистическим идеям, но не ставящие во главе угла своих избирательных компаний союз с Россией и признание русского языка вторым государственным, не имеют ни в Крыму, ни на Донбассе никакой поддержки. Так было со <Справедливостью> Станислава Николаенко на местных выборах 2010 года. Ничего не изменилось и после объединения этой партии с еще несколькими близкими ей партиями в <Объединенные левые и селяне>. На прошлогодних Парламентских выборах, несмотря на довольно внушительную для новой партии рекламную компанию, эта политическая сила <пролетела> с треском. А вот <красно-коричневую> КПУ ждал оглушительный, по сравнению с выборами 2007 года, успех. Такой же успех на Западной Украине ждал и <Свободу>.

Таким образом, мы видим, что традиционно <левые> идеи не имеют успеха на Юго-Востоке Украины. Но какие же тогда имеют? Правые, что ли? И тут - нет. Действительно, клятвенно заверь Тягныбок всех в своей любви к России и пообещай русский язык в качестве второго государственного, он имел бы феноменальный успех на Юго-Востоке. Но и Тягныбок не является традиционно <правым>, как <красно-коричневые> не являются <левыми>.

Посмотрите, с какими программными целями идёт ВО <Свобода>:

11. Принять Закон о стратегических предприятиях и стратегических отраслях производства. Запретить приватизацию стратегических предприятий и вернуть в государственную собственность ранее приватизированные. Гарантировать государственный контроль над естественными монополиями.

12. Проверить законность приватизации всех крупных предприятий (в которых среднесписочная численность работников превышает тысячу человек в год или объем валового дохода от реализации продукта в год превышает пятьдесят миллионов гривен). Вернуть незаконно приватизированные объекты в государственную собственность и собственность трудовых коллективов.

14. Обеспечить преимущество отечественных инвесторов над иностранными в приватизации государственных предприятий.

15. Возвращать в государственную собственность приватизированные предприятия, владельцы которых не выполняют своих социальных, инвестиционных и других обязательств.

19. Запретить в Украине торговлю землей сельскохозяйственного назначения. Предоставлять ее в долгосрочное владение украинским гражданам с правом семейного наследования. Определить законом основания прекращения такого владения в случае использования сельскохозяйственных земель по целевому назначению или в случае ухудшения состояния почв (плодородия).

Да от таких программных положений, любой правый во всём остальном мире шарахался бы, как чёрт от ладана. А у нас Тягныбока еще называют <правым>. Хорош же <правый>. И, ведь, это всё не с головы взято. А с официального сайта ВО <Свобода>. Таким образом, <Свобода> явно демонстрирует свою приверженность <левой> идее, что помещает её в совершенно иную плоскость политического спектра.

Впрочем, еще Людвиг фон Мизес писал:

<Есть два способа строительства социализма. Один - мы можем называть его марксистским или русским - есть путь чисто бюрократический. Все предприятия становятся подразделениями государственного механизма, так же как управление армией и флотом или почтовой службой. Каждый отдельный завод, магазин или ферма занимают такое же положение по отношению к вышестоящему центру, как и почтовое отделение к управлению почт. Весь народ преобразуется в единую трудовую армию, служба в которой обязательна; командующий этой армией является главой государства.

Второй путь к социализму - мы можем назвать его германским или системой Zwangswirtschqft - отличается от первого тем, что иллюзорно и номинально сохраняет частную собственность на средства производства, предпринимательство и рыночную торговлю. Так называемые предприниматели продают и покупают, платят работникам, берут кредиты и платят проценты. Но они на самом деле больше не предприниматели. В Германии их называли управляющими предприятиями или Betriebsfuhrer. Правительство диктовало этим мнимым предпринимателям, что и как производить, по какой цене и у кого покупать, по какой цене и кому продавать.

Правительство назначало тарифы и оклады, а также кому и на каких условиях капиталисты должны доверять свое имущество. Рыночный обмен в этих условиях был чистой фикцией. Когда цены, заработная плата и процентные ставки назначаются правительством, они только формально остаются ценами, заработной платой и процентными ставками. В действительности они превращаются в числовые коэффициенты, с помощью которых авторитарный порядок определяет доход, потребление и уровень жизни каждого гражданина. Правительство, а не потребитель, направляет производство. Властвует центральный совет управления производством, а все граждане становятся просто служащими государства. Это социализм, имеющий свойства видимости капитализма. Некоторые черты капиталистической рыночной экономики при этом сохраняются, но они означают здесь нечто совершенно иное, чем в системе рыночной экономики.>

Вот так-то. Правые, которые, на самом деле, левые. Или левые, которые на самом деле правые. Впрочем, как показывает практика, ни к чисто <правым> ни к чисто <левым> свободовцы и приверженцы <красно-коричневой> идеологии не относятся. Это близнецы-братья, которые могли родиться лишь на постсоветском пространстве, где все понятия и ценности перевернуты, отражаясь в каком-то кривом зеркале и понятны лишь жителям этого особого, но странного <мира>.

Будем надеяться, что еще при нашей жизни, жители Крыма и Украины, вообще, станут более политически грамотными и у нас, наконец, появятся настоящие правые и левые силы. А, быть может, стоит уже отказаться от этой классификации, как от устаревшей и перестать делить политические силы по данному критерию? В любом случае, битва наших <Ормаздов> с нашими же <Ахриманами> будет продолжаться и она еще далека от завершения.
 

Правых с левыми сравнивал Максим Федоренко